Рокот вулкана среди индонезийской идиллии
Ходят слухи о том, что Ломбок с его модными отелями и спа-курортами в сочетании с драматическими пейзажами – это альтернатива Бали.
Его поведение беспокоило меня в течение нескольких дней (хотя я был за полмира от Исландии, где в это время извергался Эйяфлайтлайокудль). Я загорал на возвышенном индонезийском острове Гили Траванган, проводя дни, ныряя с маской и трубкой у коралловых рифов, а ночи – изучая коктейльную карту модного бара «Horizontal». Но когда я взглянул на Восток, я увидел, что серые штормовые облака густо покрывают профиль вулкана, а ведь сезон дождей уже должен быть позади. Время от времени струйки дыма вырывались из его вершины.
Высота горы (3726 м) такова, что на северной половине острова Ринджани притягивает взгляд, где бы Вы ни находились. Выбросы пепла помогают собирать богатые урожаи с рисовых полей и табачных плантаций. Вершина вулкана словно магнитом притягивает дождевые облака. Неудивительно, что гора считается священной и служит местом паломничества, а я слишком долго не решался принять вызов. Ядолжензабратьсянавершину.
Всего 50 километров восточнее Бали легкая молва о Ломбоке превращается в отчетливые слухи. Те, кто в курсе, уже здесь. Они пресытились чрезмерно плотной застройкой и пробками, от которых страдает восточный Бали, открывают модные отели (например, стильный «Qunci») и превращают западное побережье Ломбока во что-то вроде Эдема в восточном стиле.
Внешне Ломбок соответствует вызову Бали. Его северо-восточное побережье представляет собой череду песчаных бухт, в то время как южный берег гордится легендарными местами для серфинга и потрясающими пляжами.
С культурной точки зрения, большинство островитян – сасаки – мусульмане, с мистическими традициями, хотя здесь также обитает значительное количество индуистов (балийского происхождения). Всего лишь одно поколение назад многие люди в сельских районах были Векту Телу – мусульманами с уникальным, подобным суфийскому, наследием, которые не отвергают алкоголь и свинину. Индуисты и Векту Телу до сих пор устраивают совместные богослужения в храме Пура Лингсар недалеко от столицы Ломбока Матарам (и мусульмане на полном серьезе совершают подношения индуистскому божеству Вишну).
Я не альпинист. Но солнце взошло, и поселение Сембалун Лаванг, словно подвешенное в сочной горной долине между вершинами Ринджани и Нанги, выглядело великолепно. Мы были одними из первых туристов в этом году (Ринджани закрывается на время сезона дождей из-за угрозы оползней), хотя затяжные дожди и незначительные извержения означали, что покорение вершины может стать невозможным. Мы обменялись рукопожатиями с моим гидом и носильщиком Ниопи, который нес 30 килограмм поклажи на бамбуковом шесте и сапогам предпочитал шлепанцы. Он объяснил, что в данном случае лучше всего «palan-palan» - «тише едешь – дальше будешь». Мнепришлосьсогласиться.
Наш путь петлял меж полей чеснока, рядов кустов чили, а затем лугов. Устойчивый подъем вскоре сменил пологие предгорья, и небеса открылись нам в истинно тропическом виде. Впереди был практически вертикальный подъем в 900 метров до русла реки и грязные овраги, посыпанные вулканическими камнями и пеплом. Мы двинулись дальше через облачный лес – дом диких кабанов, дикобразов и высоких сосен, останавливаясь и наблюдая за тем, как небольшие птички (мухоловки-пеструшки) стремительно летают сквозь туман.
Мокрые от пота, с дрожащими ногами мы достигли покрытого облаком края кратера. Местом для ночлега был кемпинг на краю кальдеры на высоте 2600 метров, а моей кроватью – матрас из черного вулканического песка. Большие клубы дыма вырывались из активной вершины горы Гунунг Бару, затемняя вечернее небо и покрывая мое лицо пятнами пепла. Мы поужинали супом с лапшой, перед тем как дождь и изнеможение уложили нас спать в половине восьмого вечера. Завывающий ветер мешал крепко уснуть и угрожал скинуть нас в бездну.
В 2.45 наша попытка восхождения прервалась, и нам пришлось возвращаться назад, поскольку шторм продолжался. Однако днем погода наладилась, а небо очистилось, чтобы явить величие кальдеры Ринджани во всем его грубом дымящемся великолепии. Под нами был чернильно-черный кратер озера Сегара Анак («Дитя моря»), в чьи священные воды индуисты бросали жемчуг и золото, а мусульмане – все свои сбережения, вместо того, чтобы тратить их на паломничество в Мекку. Солнце поднялось выше и окрасило небо в цвет электрик. Вдалеки идеальный конус горы Анунг на острове Бали пронзал горизонт. Я сидел и размышлял над силами природы, которые создали этот потрясающий пейзаж, ведь сегодняшний Риджани – это только остаток бывшего Ринджани, потому что тысячи лет назад катастрофическое извержение взорвало всю поверхность супервулкана, сократив его высоту с 5 000 метров до 3 762 метров и создав девятикилометровую кальдеру и кратер озера.
Два дня спустя мое тело все еще было разбитым. Сухожилия в моих коленях горожанина воспалились, а бедренные суставы имели гибкость асфальта (несмотря на мой «palan-palan» спуск). К счастью, отель Оберой был прекрасным местом для восстановления сил. Отель построен вокруг трехуровневого бассейна, который продолжается к пляжу с белым песком и коралловыми рифами. Домики выстроены из натуральных материалов (камня медового цвета и соломы) и окружены рощами кокосовых пальм. Я с удовольствием делился рассказами о своих болях с персоналом, многие из которых сами совершали восхождение на Ринджани.
Однажды утром я ковылял вокруг песчаного залива в Тугу – удивительного отеля и место лучшего на Ломбоке спа. Здесь на глазах вековых яванских статуй мой массажист Сасак по имени Риади вернул мои контуженные конечности в приемлемую форму. А я в это время лежал, зачарованный шумом океана и поражался сложности индонезийской культуры.
Южный Ломбок более сухой, менее развитый и позиционируется как невиданное до сих пор открытие. Планам на мега-курорт (при поддержке находящейся в Дубае группы Emaar), судя по всему, не суждено сбыться после финансового кризиса в Эмиратах, однако с открытием нового аэропорта грядут изменения, и в захудалом городке Кута уже работают три агентства недвижимости.
На практически нетронутой береговой линии я встретил австралийского серфера и странного туриста. Я записался на день обучения серфингу в заливе Герупук и почувствовал, как грубая сила волн южного Лумбука толкала меня двести метров к берегу, после чего выплюнула в лужу пены, соли и брызг. На следующий день я путешествовал на мопеде к западу от Куты и остановливался в кафе Аштари на завтрак и чтобы навестить расположенные там бухты и мысы. Немного западнее пляж Мавун буквально лишил меня дара речи: бухта с идеальными пропорциями полумесяца, белый песок, лазурная вода, обрамленная изумрудно-зелеными холмами. Мои планы на возвращение в северный Лумбук пришлось отложить: красота была слишком невероятной, место слишком особенным, чтобы посвятить ему всего пару часов.
Возвратившись в Куту, я спросил хозяина моего гостевого домика про Мавун. Он сказал, что китайская отельная группа планировала построить там большой курорт, но пока они ничего не делают. «Нет водопровода, нет электричества», - объяснил хозяин. «Следовательно, берег пока свободен?» - «Да», - улыбнулся хозяин. «Palan-palan» – тише едешь…
11 июня 2011